Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
удалось уж ближе к утру. Разбудили Ратислава чуть свет. Пока перекусил, пока выехал из града, развиднелось. Утро выдалось хмурым, знобким. Дождь пока не собрался, но небо заволокла серая пелена, готовая им разродиться. Позевывая и кутаясь в плащ, Ратьша выехал из полуденных ворот, то и дело обгоняя, тянущуюся со дворов к выезду из города и дальше на выгон, скотину. Перебравшись через Черную речку, перевел Буяна на рысь, а добравшись до торной дороги, пустил вскачь. Скачка разбудила и согрела. Попридержав, разгорячившегося жеребца, снова перешел на рысь. Возвращался боярин один. Охрану брать не стал, хоть начальник княжьей стражи, провожая, предлагал. Одному быстрее получится — всяко, лошади охраны окажутся не такими резвыми, как его Буян.
Монотонная езда снова навеяла дремоту. Ратьша не стал ей противиться и задремал, благо привычка к тому была. Где-то на середине пути из облаков, затянувших небо, все же, заморосил дождь. Ратислав надвинул на голову куколь плаща и снова погрузился в дрему. Умный конь шел к дому сам.
Боярин добрался до Крепи задолго до полудня. Здесь уже все было готово к походу — Могута, отъехавший из Рязани в ночь, отобрал людей и лошадей. Все необходимое собрали во вьюки. Оружие и брони взяли половецкие из Ратьшиных запасов. Одежду пока надели свою: ехать три дня по Рязанской земле, чего народ пугать. Половецкие тряпки сунули во вьюки — потом в Онузле наденут. Расселись в трапезной пообедать. Десять воинов, Могута и Ратислав. Выпили за удачу в поиске. Совсем по чуть-чуть. Закончили обед, поднялись, вышли во двор. Дождь продолжал моросить. Ну, да, пускаться в дорогу под дождем, к удаче. Кони оседланы. К каждому верховому пристегнут заводной. Тут же пять вьючных лошадок с походным скарбом. Запрыгнули в седла, разобрали поводья. Провожать вышли все обитатели усадьбы. Млания на мгновение прижалась щекой к колену Ратислава, шепнула:
— Береги себя, княжич.
— Прощай, мамка, — провел Ратьша ладонью по непокрытой, мокрой от дождя голове Мелании. — Скоро увидимся.
Боярин дал шпоры коню, тот всхрапнул, скакнул вперед, но, сдерживаемый уздой, замедлил шаг и двинулся к воротам усадьбы. Остальные всадники потянулись следом. Буяна Ратьша в поиск брать не стал: не воевать шли — за языком. Тут не так важна сила и резвость скакуна, важнее выносливость. Иногда, уходя от погони, скакать приходилось сутками. Потому он взял под седло двух половецких жеребцов, словно созданных для степной скачки.
К вечеру проехали верст около тридцати. Дождь, то прекращался, то вновь начинал сыпать из низких серых туч, цепляющихся за верхушки деревьев, закрывая окрестности серой кисеёй. Дорогу развезло, копыта лошадей чавкали по лужам, разбрызгивая жидкую грязь. Ноги и животы скакунов посерели, ноги у всадников тоже забрызгало до середины бедер. Оживление в отряде, царившее в начале пути, к вечеру угасло. Виной тому — погода. Ни Могута, ни Ратислав пока не рассказывали новостей, поведанных саксином. Доберутся до Онузлы, тогда уж. А пока людей будоражить ни к чему.
Ехали лесом. Лиственно-хвойным. Местами лес переходил в чисто березовый, скрашивающий серый день яркой белизной стволов. Листва на березах пока радует зеленью. Только отдельные пряди выбиваются из общего тона яркой желтизной. Часто попадались обширные поляны с кусками обработанной земли. Рожь, пшеница, овес уже сжаты. Людей на полях не видать — сыро, слякотно. Иногда попадаются деревеньки в два-три двора.
Ратьшины владения проехали быстро. Не велики они, десяток деревень в три-шесть дворов, сельцо Березовое в три десятка, ну и Крепь, само собой. Со своих земель боярин, в случае войны, должен был выставить двадцать конных и оружных воинов. Немало для такого небольшого надела. Но князь Юрий знает, каковые доходы имеет Ратислав, потому и количество воинов таково. Оба десятка боярин держит в постоянной готовности. Один служит с ним в степной страже. В теплое время года. За службу им платит Великий князь. Второй сидит в усадьбе, охраняет порядок в боярских землях. Служат в этих двух десятках люди, выбравшие воинскую службу делом своей жизни, и получают от Ратьши плату за нее. Даже не все они русичи. Двое мерян, соплеменников Ратиславовой матери, прибившиеся к нему вместе с мамкой Меланией. Один булгарин, чего-то не поделивший со своими соплеменниками. Даже половец есть, поссорившийся с ханом своей орды.
Некоторые бояре держали для конного боя боевых холопов — рабов, купленных, или плененных в постоянных набегах. Обычно, бывших воинов. Те должны были им отслужить определенный срок по ряду, только за харчи и одежду, после чего отпускались на свободу. Вооружал их боярин, конечно, тоже за свой счет. Но боевые холопы не слишком надежны. Да и то — кому же неволей хочется жизнью рисковать. Потому Ратьша таких у себя не заводил.
Темнеть из-за пасмурной погоды начало рано. Едва успели до полной темноты добраться до сельца Починок, где Ратьша предполагал остановиться на ночевку. Местный старшина хорошо знал Ратислава и его людей, потому накормили и разместили их без лишних разговоров. Пока спали, местные обиходили и накормили лошадей.
Рано утром, позавтракав и расплатившись с хозяевами, тронулись дальше. Поднявшийся ночью ветер, разогнал облачную пелену, и вскоре из-за макушек деревьев показалось яркое, словно отмытое вчерашним дождем, солнце. Люди повеселели, завязались разговоры, кто-то запел. Ехали вольно, не сторожась — земля пока что своя. Про разбойничков в этих местах давно уж не слыхивали, видели, вроде, в Черном лесе, но до него еще день пути. Раньше, бывало, забегали иногда шайки половцев, но с того лета их и в Диком поле-то не часто встретишь. Не до грабежа степнякам, себя бы уберечь. Сорока — записной балагур начал травить свои байки. Человек шесть из отряда скучковались вокруг него, время от времени оглашая окрестный лес громовым хохотом.
Солнце, пусть и осеннее, заметно пригревало, дорога подсыхала на глазах. На привал встали на небольшой уютной полянке, в светлой березовой роще. Коней не расседлывали, только ослабили подпруги, напоили, из протекающего рядом ручья, спутали и пустили пастись. Потом быстро поснедали, чуток отдохнули и тронулись дальше. К вечеру добрались, как и рассчитывал Ратислав, до деревеньки Прилесье из пяти дворов, стоящей на самом краю Черного леса. Здесь и остановились на ночлег.
Поднялись чуть свет. Позавтракав, извлекли из вьюков брони и шеломы. Вздели. Вытащили из чехлов щиты, расчехлили налучья, открыли крышки тулов. Ехать через Черный лес, а тут, слышно, разбойнички пошаливают. Поблагодарили хозяев, расплатились и тронулись в путь. Лес начинался почти сразу за околицей. Лес сосново-еловый, что здесь не часто встречается. От опушки сразу начинался сосняк. Высоченные, вздымающиеся к самому небу
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
